ты как будто частица меня
Пепельный Мечтатель
Моему Юну, от твоей Тину.
Прости, что не от руки
Теплый вечер у камина. Таких вечеров тысячи, но именно этот вечер тянул за собой на поводке нечто, что заставило обратить на него внимание. Нечто, наверняка, новое.
Девушка в синем в меру коротком платьице как всегда делала чай на кухне. Две самые обычные кружки самого обычного чая из пакетиков, пропитанных химией, ароматизаторами и красителями. Она осторожно подносила каждый пакетик к носу, вдыхая жадно этот запах. Может, такого и нет в природе, может, это всего лишь суррогат – не более, но Лиина, а именно так звали девушку, Лиина привыкла жить мгновением, брызгами, пожарами, доверяясь коротким рассказам-романам и сердцу. Такая девочка. Затем, вслед за пакетиком, в кружку отправлялся большой кусок лимона. Порой казалось, что в чае больше лимона, чем самого чая, на столько Лиина его любила. И не важно, кто пил с ней, девушка никогда не задумывалась, что может быть как-то иначе, какой-то другой чай может существовать. И, наконец, в ход шел сахар. Банальные две ложки. Самая обычная статистика, как бы угрюмо, нелепо и абсурдно она не смотрелась на фоне столь необычной личности.
Дымящиеся кружки Лии поставила на паркет, что так нелепо выглядывал из-под ковра, сделанным точь-в-точь под траву. Одну из кружек, ту, что больше, взяла девочка от силы лет пяти. Она жадно сделала глоток, обжигаясь, но, казалось, не замечая этого. Девочку звали Джу. Черные кудри нелепо смотрелись на фоне её бледного личика и зеленых глаз. Таких зеленых, что казалось, кто-то вырезал кусочек ковра и сделал глаза Джу.
-Лии, шоколадка, расскажи мне о любви, - немного хрипящим от болезни голосом произносим малышка, прижимаясь к старшей из них. Им обеим холодно.
-О любви? – в голосе Лиины слышаться нотки удивления. Но мы-то знаем, что этот вечер особенный, поэтому судьбой было написано, что Джу спросит что-то не свойственное ей.
-Да. Кто она, шоколадка? Кто? – в глазах малютки неподдельный интерес. Зеленые луга захватывают Лиину, та не может отказать, не в коем случае, только не этим зеленым лугам.
Девушка осторожно делает глоток чая, согревающего чая, пытаясь скрыть это чувство восторга, повиновения от малышки. И на мгновение, кажется, у нее это выйдет.
-Лиина! – голос девочки чем-то напоминает голос их матери. Суровой женщины с железным характером, шоколадка по ней и правда скучает. Даже по её оплеухам.
-Да тише ты, тише. Я расскажу, - вздыхает, растревоженная воспоминаниями Лии, снова делая глоток. Что она знает о любви? Лишь то, что читала, но разве этого не достаточно? Девушка никогда не любила никого, кроме чая и безумных облаков, что появляются в этой долине лишь раз в месяц. Но разве этого не достаточно? Все знают ответ, но, как и полагается, все молчат.
Джу от нетерпения начинает теребить синюю ткань платья, покусывая свои бледные, немного дрожащие от холода, губы. Она настойчива, она нетерпелива, но даже малютка знает, что сейчас надо подождать. Чай девочка поставила обратно на паркет, на ближайшие несколько минут, а может, и часов, он ей не понадобится.
-Джу, я люблю небо, - наконец, произносит Лиина, - Джу, я люблю небо и чай. И поэтому я расскажу тебе именно о такой, безумно-облачной любви к небу и чаю. Джу, прости.
***
Джу, ты знаешь, что такое любить небо? Нет, Джу, ты не знаешь, что такое любить небо так, как его люблю я, никто не знает. Иногда, когда мы с тобой долго-долго сидим, закрывшись дома, когда на улице страшные ураганы и метели, мне кажется, что неба вовсе и не было, я его сама выдумала и любовь моя к нему, и восторг от безумных его облаков, капли его не соленых слез – все это выдумка, плод моей романной фантазии. Но стоит снова выйти на улицу, снова словить его взглядом, как моя любовь еще сильнее кольнет струну сердца.
Ах, Джу! Как неправы те, кто сравнивает любовь с болью, кто ставит их в один ряд! Нет-нет-нет! Никогда так не было и не будет. Боль – это стена, булавка в ноге, слишком соленый чай и слишком сильный град, но не любовь. Боль словно темный ангел, сидящий по другую сторону от светлого, она шепчет тебе на ушко сомнения, она заливает тебе в глаза слезы, она режет стеклом твое сердце, она делает все, чтобы ты отказался от любви, она тоскует. Лишь тогда, когда я снова вижу небо, я понимаю, как ужасны были дни без него. Я вроде бы я выживала, вроде бы не погибла, не видя возлюбленное, но это непременно, слышишь, Джу? Непременно бы случилось. В день, когда должны были выйти безумные облака. Ведь мы как часы, девочка, как часы. Ты можешь забыть вкус самого лимонного чая в твоей жизни, но в тот день, когда ты его пробовала, в ту минуту и секунду, ты непременно вспомнишь, что в твоей жизни был самый лимонный чай. Ты непременно будешь тосковать и болеть по нему, пусть и раз в год, но ты будешь болеть воспоминаниями. Джу, нет худшей болезни, чем воспоминания, которые нельзя воспроизвести, на которые нет надежды. Если самый лимонный чай больше никто не делает – ты непременно погибнешь вслед за ним. Воспоминания утащат тебя за собой. Потому что тот чай – часть тебя, потому уже тогда, пробуя его, ты завязалась на нем и пойдешь за ним, потому что это самый лимонный чай, потому что жить сравнениями еще хуже, чем не жить. Понимаешь меня, малютка?
Любовь вообще странная. Её можно сравнить почти со всем, что нас окружает, передать каждым словом в отдельности, но так же она не похожа ни на что в округе, а каждое слово лишь её эхо. Любовь, пожалуй, самое большое противоречие в согласии двух. Как минимум это может быть сердце и разум, как максимум двое влюбленных друг в друга. И им больше никто не нужен. Понимаешь, малышка? Когда любят двое, например, как я чай (удивительно, но я знаю это наверняка), кажется, что где-то на небе допустили ошибку и отвели им на двоих одну душу. Мистика? Нет, Джу, нет. Я серьезно. Они так же похожи, как и нет, ведь они две половинки одной души, одного целого, до конца они не могут быть идентичны, они дополняют друг друга…
Это как чай с лимоном, боги, как же я его люблю. Многие могут пить без лимона, а я терпеть не могу это болото в кружке. Только с лимоном. Только они вдвоем.
Это как две ложки сахара. Что они друг без друга? Лишь недостаток. А вместе, они же невероятно похожи, но вместе они уже целое, новое. Правда, необычно, Джу? То-то же.
Как та же шоколадка, отломи от нее даже самый маленький кусочек – и она уже не та. Она не целая, она не полная. Нет, вовсе не ничто, нет в мире того, что может быть ничем, но она не полная. Ты бы могла сделать дверь недоотверткой с недогвоздем? То-то же, малютка, то-то же.
А я… А я люблю небо и чай с лимоном. Мы не одно целое, я лишь чья-то половинка. Но, Джу, я люблю небо и чай с лимоном. Потому что кто еще будет их любить, если не я? А когда я найду половинку, мы вместе будем любить небо и чай с лимоном. И друг друга, да. Джу, я очень хочу любить друг друга. До кругов в голове.
***
На этих словах Лиина умолкла, вновь делая глоток чая, что, обжигая горло, любил, наверное, Лиину. А Джу смотрела на огонь в камине и думала, что если она луг, то её вторая половинка, наверняка, ромашки.
-Я верю, ты меня найдешь, и мы будем одно целое, вместе-вместе, - тихонько прошептала девочка, закрывая глаза. Теперь она знала кто такая любовь – это очень грустная тетенька без второй половинки, но соединяющая других. Тетенька-любовь, потерявшая свою Тетеньку-боль.
Моему Юну, от твоей Тину.
Прости, что не от руки
Теплый вечер у камина. Таких вечеров тысячи, но именно этот вечер тянул за собой на поводке нечто, что заставило обратить на него внимание. Нечто, наверняка, новое.
Девушка в синем в меру коротком платьице как всегда делала чай на кухне. Две самые обычные кружки самого обычного чая из пакетиков, пропитанных химией, ароматизаторами и красителями. Она осторожно подносила каждый пакетик к носу, вдыхая жадно этот запах. Может, такого и нет в природе, может, это всего лишь суррогат – не более, но Лиина, а именно так звали девушку, Лиина привыкла жить мгновением, брызгами, пожарами, доверяясь коротким рассказам-романам и сердцу. Такая девочка. Затем, вслед за пакетиком, в кружку отправлялся большой кусок лимона. Порой казалось, что в чае больше лимона, чем самого чая, на столько Лиина его любила. И не важно, кто пил с ней, девушка никогда не задумывалась, что может быть как-то иначе, какой-то другой чай может существовать. И, наконец, в ход шел сахар. Банальные две ложки. Самая обычная статистика, как бы угрюмо, нелепо и абсурдно она не смотрелась на фоне столь необычной личности.
Дымящиеся кружки Лии поставила на паркет, что так нелепо выглядывал из-под ковра, сделанным точь-в-точь под траву. Одну из кружек, ту, что больше, взяла девочка от силы лет пяти. Она жадно сделала глоток, обжигаясь, но, казалось, не замечая этого. Девочку звали Джу. Черные кудри нелепо смотрелись на фоне её бледного личика и зеленых глаз. Таких зеленых, что казалось, кто-то вырезал кусочек ковра и сделал глаза Джу.
-Лии, шоколадка, расскажи мне о любви, - немного хрипящим от болезни голосом произносим малышка, прижимаясь к старшей из них. Им обеим холодно.
-О любви? – в голосе Лиины слышаться нотки удивления. Но мы-то знаем, что этот вечер особенный, поэтому судьбой было написано, что Джу спросит что-то не свойственное ей.
-Да. Кто она, шоколадка? Кто? – в глазах малютки неподдельный интерес. Зеленые луга захватывают Лиину, та не может отказать, не в коем случае, только не этим зеленым лугам.
Девушка осторожно делает глоток чая, согревающего чая, пытаясь скрыть это чувство восторга, повиновения от малышки. И на мгновение, кажется, у нее это выйдет.
-Лиина! – голос девочки чем-то напоминает голос их матери. Суровой женщины с железным характером, шоколадка по ней и правда скучает. Даже по её оплеухам.
-Да тише ты, тише. Я расскажу, - вздыхает, растревоженная воспоминаниями Лии, снова делая глоток. Что она знает о любви? Лишь то, что читала, но разве этого не достаточно? Девушка никогда не любила никого, кроме чая и безумных облаков, что появляются в этой долине лишь раз в месяц. Но разве этого не достаточно? Все знают ответ, но, как и полагается, все молчат.
Джу от нетерпения начинает теребить синюю ткань платья, покусывая свои бледные, немного дрожащие от холода, губы. Она настойчива, она нетерпелива, но даже малютка знает, что сейчас надо подождать. Чай девочка поставила обратно на паркет, на ближайшие несколько минут, а может, и часов, он ей не понадобится.
-Джу, я люблю небо, - наконец, произносит Лиина, - Джу, я люблю небо и чай. И поэтому я расскажу тебе именно о такой, безумно-облачной любви к небу и чаю. Джу, прости.
***
Джу, ты знаешь, что такое любить небо? Нет, Джу, ты не знаешь, что такое любить небо так, как его люблю я, никто не знает. Иногда, когда мы с тобой долго-долго сидим, закрывшись дома, когда на улице страшные ураганы и метели, мне кажется, что неба вовсе и не было, я его сама выдумала и любовь моя к нему, и восторг от безумных его облаков, капли его не соленых слез – все это выдумка, плод моей романной фантазии. Но стоит снова выйти на улицу, снова словить его взглядом, как моя любовь еще сильнее кольнет струну сердца.
Ах, Джу! Как неправы те, кто сравнивает любовь с болью, кто ставит их в один ряд! Нет-нет-нет! Никогда так не было и не будет. Боль – это стена, булавка в ноге, слишком соленый чай и слишком сильный град, но не любовь. Боль словно темный ангел, сидящий по другую сторону от светлого, она шепчет тебе на ушко сомнения, она заливает тебе в глаза слезы, она режет стеклом твое сердце, она делает все, чтобы ты отказался от любви, она тоскует. Лишь тогда, когда я снова вижу небо, я понимаю, как ужасны были дни без него. Я вроде бы я выживала, вроде бы не погибла, не видя возлюбленное, но это непременно, слышишь, Джу? Непременно бы случилось. В день, когда должны были выйти безумные облака. Ведь мы как часы, девочка, как часы. Ты можешь забыть вкус самого лимонного чая в твоей жизни, но в тот день, когда ты его пробовала, в ту минуту и секунду, ты непременно вспомнишь, что в твоей жизни был самый лимонный чай. Ты непременно будешь тосковать и болеть по нему, пусть и раз в год, но ты будешь болеть воспоминаниями. Джу, нет худшей болезни, чем воспоминания, которые нельзя воспроизвести, на которые нет надежды. Если самый лимонный чай больше никто не делает – ты непременно погибнешь вслед за ним. Воспоминания утащат тебя за собой. Потому что тот чай – часть тебя, потому уже тогда, пробуя его, ты завязалась на нем и пойдешь за ним, потому что это самый лимонный чай, потому что жить сравнениями еще хуже, чем не жить. Понимаешь меня, малютка?
Любовь вообще странная. Её можно сравнить почти со всем, что нас окружает, передать каждым словом в отдельности, но так же она не похожа ни на что в округе, а каждое слово лишь её эхо. Любовь, пожалуй, самое большое противоречие в согласии двух. Как минимум это может быть сердце и разум, как максимум двое влюбленных друг в друга. И им больше никто не нужен. Понимаешь, малышка? Когда любят двое, например, как я чай (удивительно, но я знаю это наверняка), кажется, что где-то на небе допустили ошибку и отвели им на двоих одну душу. Мистика? Нет, Джу, нет. Я серьезно. Они так же похожи, как и нет, ведь они две половинки одной души, одного целого, до конца они не могут быть идентичны, они дополняют друг друга…
Это как чай с лимоном, боги, как же я его люблю. Многие могут пить без лимона, а я терпеть не могу это болото в кружке. Только с лимоном. Только они вдвоем.
Это как две ложки сахара. Что они друг без друга? Лишь недостаток. А вместе, они же невероятно похожи, но вместе они уже целое, новое. Правда, необычно, Джу? То-то же.
Как та же шоколадка, отломи от нее даже самый маленький кусочек – и она уже не та. Она не целая, она не полная. Нет, вовсе не ничто, нет в мире того, что может быть ничем, но она не полная. Ты бы могла сделать дверь недоотверткой с недогвоздем? То-то же, малютка, то-то же.
А я… А я люблю небо и чай с лимоном. Мы не одно целое, я лишь чья-то половинка. Но, Джу, я люблю небо и чай с лимоном. Потому что кто еще будет их любить, если не я? А когда я найду половинку, мы вместе будем любить небо и чай с лимоном. И друг друга, да. Джу, я очень хочу любить друг друга. До кругов в голове.
***
На этих словах Лиина умолкла, вновь делая глоток чая, что, обжигая горло, любил, наверное, Лиину. А Джу смотрела на огонь в камине и думала, что если она луг, то её вторая половинка, наверняка, ромашки.
-Я верю, ты меня найдешь, и мы будем одно целое, вместе-вместе, - тихонько прошептала девочка, закрывая глаза. Теперь она знала кто такая любовь – это очень грустная тетенька без второй половинки, но соединяющая других. Тетенька-любовь, потерявшая свою Тетеньку-боль.
